|
Леван Варази «Земную жизнь пропив наполовину, я…» (О пользе алкоголизма)
|
||
|
Главная страница ДРУГИЕ ИСТОРИИ:
Елена Соболева: Дарья Нехорошева: Елена Днестровская:
|
Земную жизнь пропив почти наполовину, в возрасте тридцати одного года, я очутился в том самом сумеречном состоянии, когда стоишь перед зеркалом, смотришь на свое отражение, и спрашиваешь его: «Зачем я себя так веду?». Этот момент прозрения, известный каждому рефлектирующему человеку, столь же закономерен, сколь и неожиданен. Впрочем, как закономерно и неожиданно любое прозрение. Чаще алкоголик, которого вдруг осенило, испытывает чувство мучительного стыда и раскаяния за свое прошлое. Это деструктивное чувство и есть первая серьезная ошибка и первый шаг к настоящей бездне, из которой обычно не возвращаются. Но задача каждого уважающего себя человека, попавшего в ловушку алкоголизма, попробовать ее избежать. Я – потомственный грузинский гидропоклонник. Это обстоятельство дало мне принципиальное преимущество в момент прозрения пред зеркалом: ведь грузины относятся к опьянению, как к единственному благу в небогатой на праздники жизни. Грузин никогда не скрывает свою страсть к вину. Совсем наоборот: если у него самого в силу каких-то физиологических особенностей этой страсти на самом деле нет, он изображает ее. Таким образом, рассматривая свое лицо в зеркале, я не то, чтобы не испытывал чувства стыда, а даже не расстроился. Более того – я испытал радость от мысли, что осознание пришло ко мне в тридцать один год, а не в шестьдесят, как к моему деду, или в пятьдесят два, когда от алкоголизма умер сначала его младший брат, а потом и его сын, т.е. мой отец, уже не успевшие выйти из глубокого запоя. (Наверное, благодаря их опыту я получил это бесценное преимущество. Царство им Небесное). Зная от моих близких, что, несмотря на счастье, приносимое алкоголем, злоупотребление им может привести к катастрофе, а также прочитав достаточно психиатрической литературы, посвященной вреду дипсомании, я предпочел все же размышлять о ее, дипсомании, пользе. К хорошему настроению меня располагал еще тот факт, что в тридцать один год в моем организме пока не начались необратимые процессы. Это явилось первым плюсом моего положения, после которого я начал обнаруживать и другие положительные стороны своего пьянства. Тысяча-тысяч возможных опасностей прошли мимо меня благодаря страсти к спиртному: алкоголизм уберег меня от наркомании и, соответственно, от гепатита С; я не попал в тюрьму и наркологическую лечебницу, которых не удается избежать ни одному серьезному морфинисту (а если я чем-то занимаюсь, то только серьезно); старое доброе пьянство отвлекло меня от употребления анаши и кокаина. (Хотя я, разумеется, пробовал анашу в юности. Но в двадцать лет, после роковой папиросы с таджикским планом, я испытал такой глубокий страх, что дал обет Богу: если ЭТО когда-нибудь закончиться, и я вылезу из таинственного состояния беспредметной паники, то это будет моим последним опытом, связанным с чем-либо, кроме спиртных напитков.) Кроме того, опьянение вином свело меня со всеми моими женами. Но все-таки: как продолжать пить с радостью – не теряя человеческого облика? Как избежать необходимости полного отказа от спиртного? Я же не могу лишить себя удовольствия плавать в озере только потому, что ныряю слишком глубоко и начинаю захлебываться? Чтобы не терять времени на самостоятельное решение этих задач, я решил посоветоваться с более опытным гидропоклонником, и позвонил своему старшему товарищу – азербайджанскому кинорежиссеру-алкоголику, по имени С. С. приехал сразу, несмотря на позднюю ночь. Говорили мы до рассвета; я внимательно слушал его спокойную речь, изредка задавая короткие дополнительные вопросы. Слова С. были лишены пафоса и имели тем большее воздействие на меня, чем меньше он пытался унизить пьянство. Он воспевал наше любимое пьянство, выстроив свою речь в форме панегрика алкоголизму, основные места из которого я привожу ниже в собственном пересказе. «Ночной панегрик С. о пользе алкоголизма, а также замечания его об опасности незаметного превращения добра в зло, в случае несвоевременного прозрения.» С. начал примерно так. С.: Спасибо спиртному! Никогда нельзя быть неблагодарным этому чуду природы! Однако, погубить может именно самое хорошее, чем одарили нас боги: любовь к женщине, дружба, скалолазание, мореплавание и, конечно же, винопитие. Плохое же, напротив, погубить не может – мы избегаем плохого: не едим ядовитых грибов и не наступаем в дерьмо. Но: всему свое время. То, что является благом в юности, оборачивается злом в зрелом возрасте. А юность – кутарды («кутарды», по-азербайджански, «закончилась»). Когда мы, лет в тринадцать, только начали пить, организм наш был настолько чист, что мы получали от спиртного радость. За годы систематического пьянства физиология наша претерпела принципиальные изменения. Таким образом, мы, являясь совокупностью клеток, теперь, когда клетки коренным образом изменили свою биохимию под постоянным воздействием алкоголя, воспринимаем спиртное, как яд. Вследствие этого мы, алкоголики, получаем от спиртного не радость подросткового опьянения, а психоз и подавленность отравленного мозга. И если мы хотим, чтобы алкоголь действовал на нас по-прежнему, необходимо дать клеткам полностью обновиться. Обновление же это у взрослого человека происходит раз в шесть-семь лет. Поэтому, нам надо просто отдохнуть в течение этого времени. Ни в коем случае, продолжал С., - нельзя говорить: «Я завязал», «Больше никогда» и.т.п. Это зарок. А человек, особенно если он гордый и независимый алкаш, не любит зароков, запретов и приказаний – даже если приказания эти исходят от него самого. Дух противоречия вынуждает его восставать против обета. Я: Свой обет по поводу анаши я, кстати, пару раз нарушил. С: Это естественно. Следовательно, клясться на иконе – безрассудно и, тем более, бесполезно. Ведь пить – это хорошо, пить можно и нужно. Только иногда надо отдыхать, и можно месяц. Но можно отдыхать пять лет. А также семь. Вот нам необходимо отдохнуть лет пять. Лучше – семь. После этого, с новыми клетками, мы можем начинать все сначала. Но не так, как в детстве – не бездумно и слепо, а с опытом и авторитетом. Я: Каковы методы остановки на отдых, С.? С.: Не следует обманывать себя возможностью «зашиться», Л.. Также нужно забыть о гипнозе и кодировании. Культурные, образованные пьяницы, как правило, знают гораздо больше врачей-пчихиатров. Гипноз на них не действует. Гипнозом можно воздействовать на истеричку или на невротика. Ампулы – в основном ложные. Врачи не рискуют вшить настоящие. Но даже если они и рискнут, ампулу без труда можно вырезать на время запоя, как вырезал себе ампулы из ягодицы Владимир Высоцкий. Я: Но что делать с внезапно освободившимися деньгами, которые раньше уходили почти исключительно на запои? С.: Деньги можно откладывать в течение этих пяти-семи лет на большое застолье после Отдыха. Я: А чем заполнить массу свободного времени, во время которого мы или беспробудно пили, или отсыпались критическим сном, длящимся порой до нескольких суток? С.: Время можно использовать на виноделие. После пяти-семилетнего отдыха понадобится много вина. Уход за виноградником - благородное занятие для жителя субтропиков. Для северных регионов - самогоноварение, производство конька и наливок. Произведенное спиртное можно хранить в подвалах, от чего через несколько лет оно станет только лучше, часть можно дарить друзьям, а лучше - детям, которые только-только начинают пить. Ведь правильнее, если они начнут пить с домашнего вина, нежели с пива из магазинов. Тем более, что предоставленное отцом вино даст ему возможность держать алкоголизм своих детей под наблюдением, а также позволит уберечь ребенка от наркомании и грибоедства. Я: Как справится со страхом потерянного времени? С.: Да, после прекращения питья возникает страх, что время, когда ты трезв, потеряно даром. Но страх этот быстро проходит: через месяц абсолютной трезвости человек начинает ловить себя на том, что он пьян постоянно - благодаря вырабатываемым самим организмом веществам (эндорфины, морфин и.т.д.). Проходит необоснованный похмельный стыд перед людьми, в том числе и перед незнакомыми; проходит страх «первого телефонного звонка»; исчезают мании - преследования, величия, самоуничижения, а также мания преследуемого величия и мания никому-ненужности. Это есть результат естественной анестезии мозга - как-будто сама природа делает в голову укол новокаина. Не следует ей мешать. Однако, не надо себя обманывать и противоположным утверждением, будто время было потеряно именно тогда, когда ты пил, а не теперь, когда ты не пьешь. Ни в коем случае. Сколько похождений, приключений, рискованных авантюр и смешных казусов подарило нам наше пьянство. Я: Да-да, С… Разве я нассал бы на стол дежурного по отделению милиции, если б был трезвым? А если б в ту ночь я не оказался в милиции? Ведь это была та самая злополучная ночь, когда в Москве бушевал ураган. Погибло несколько человек, которые вели себя, наверное, слишком корректно, чтобы угодить в отделение милиции. А после того, как я нассал на стол дежурного, он позвонил моей маме и сказал: «Ваш сын нассал на наш стол. Приезжайте за ним.» Мама приехала на рассвете. Заплатила за меня штраф пятьдесят рублей, с которых ей вернули восемь сдачи, т.к. штраф за обоссанный милицейский стол составлял сорок два рубля. После этого мама отвезла меня домой, накормила и проявила еще много давно забытых мной жестов материнской заботы. С.: Да, Л., теперь тебе есть, что рассказать своим внукам. Но я продолжу. Наши пьяные приключения во время которых мы ломали себе руки-ноги, быть может, спасли нас от худших несчастий. Разве не обидно, когда совершенно трезвый обыватель, возвращаясь вечером с работы, подходит к своему дому и на его трезвую голову падает строительная люлька. А если б он не пошел сразу домой, а выпил бы у метро пиво с сослуживцами? Его бы принесли на руках товарищи, жена уложила его в постель и накрыла одеялом, заботливо пожурив. В худшем случае его бы забрали в отделение милиции переночевать в одиночной камере - в полном покое и защищенности. Следовательно, раз уж мы целы и кроме небольших шрамов на теле у нас нет никаких серьезных увечий - в этом заслуга нашего пьянства. Оно отвлекало от нас много вероятных бед, а риск, которому мы подвергали свою жизнь, обогатил нашу биографию занимательными историями. Я: Осторожные умирают от царапины. С.(кивает): И в полном молчании, так как им нечего рассказать близким из своей скупой на безрассудные поступки жизни. Я.: Долги… С.: Их не может не быть у достойного гидропоклонника: он скорее умрет от жажды, нежели выпьет на халяву. Я: Что с ними делать? Они застоявшиеся, многолетние и немалые. С.: Воспользуемся примером Панурга из «Гаргантюа и Пантагрюэля». Панург успокаивал собратьев, погрязших в денежных долгах, следующим образом: человек должен возвращать долги, - говорил он. - Но у него всегда должны быть кредиторы. Потому что кредиторы - это единственные люди, кроме родителей, которые денно и нощно молятся о здоровье должника. Я: Теперь скажи мне про нанесенные обиды. С.: Страдать из-за обид, нанесенных близким во время опьянения - малодушно. Бить себя в грудь и говорить им, что ты ничтожество - самое низкое, что заключено в человеческом понятии интеллигентности. Чехов сам страдал от своей интеллигентности. Его Врач из «Палаты номер шесть» просил прощения у того, кто наступал ему на ногу. В конце концов, он попал в психиатрическую лечебницу. Таким образом, предельная цель интеллигентного человека, по Чехову, - это полное исчезновение его личности: она все время извиняется, старается быть незаметной, невидимой и бесшумной, чтобы не дай бог не причинить кому-то беспокойства, и мечтает пропасть бесследно, избавив близких даже от неудобства хоронить ее тело. Шуми, Л.! Однакож: алкоголизм - это, конечно, зло. Мы сами довели богоугодное занятие и естественную человеческую любовь к опьянению до болезненного состояния. Но что делать, чтобы это зло вновь обернулось добром? Когда Иисус Христос призывал нас к непротивлению злу, Он не имел в виду подставление злу себя. Сомнительная аллегория со второй щекой надолго навредила этой хитроумной заповеди, которую большинство людей по сей день понимает неверно. Потому что Христос, говоря о непротивлении, подразумевал под ним как раз совершенно противоположное. А именно. Когда на тебя с неба летит камень - камень этот является злом, если ты не отойдешь в сторону. Но как только ты отодвинешься, камень пролетит мимо и перестанет быть злом. А если ты воспротивишься ему? Он расшибет тебя насмерть. Непротивление злу делает из зла - незло. Непротивление алкоголизму сделает из спиртного благостный напиток. Нужно только сделать шаг в сторону и подождать, пока опасный камень пролетит мимо. А после можно подойти к нему и сесть на него, чтобы спокойно созерцать окружающее.
|
